Эдип женился на матери случайно, а потом Фрейду понравилась сама идея.
Ужасно испортилась. Перестала писать адекватные вещи. В голове множество мыслей, но ничего толкового не пишется. Превращаюсь в посредственность... А еще хочу, наконец-то, жить дома. Потому, что на другой квартире одиноко и холодно, и даже теплая шерстка Никса и его урчание не вытесняют панического ужаса из груди. Прислушиваюсь к каждому шагу, к каждому шороху за окном и дверью. Охватывает панический страх. Кстати, почему у слова паника и Пан один и тот же корень? Интересно, с чем это связано?
А еще хочется, чтобы меня обняли. Бывают такие приступы панического страха, что меня больше не обнимут и я бегу к маме в комнату и прошу ее меня обнять. Но когда я одна, страх перерастает в нечто огромное, что зависает в воздухе и это можно потрогать руками. Тогда беру в руки плюшевую игрушку и обнимаю ее. Становится грустно и смешно от своих действий и мыслей.
А еще хочется смотреть по ночам фильмы Вонга Кар Вая и пить чай с жасмином или корицей, кутаясь в плед и изредка смотреть через запотевшее окно на улицу. А там соседний дом будет светить мне светом лампочек, которые искажаясь и преломляясь сквозь капли воды на стекле будут казаться мне необыкновенно огромными звездами, что висят как яблоки на древе, прямо за моим окном.
А еще хочется слушать джаз под мерные удары железных капель дождя по подоконнику. И вертеть в руках ручку, думая о том, что так хочется написать. И писать, писать, писать, изредка отвлекаясь на шум дождя. Словно проверяя не кончился ли он. Потому, что когда кончится дождь, кончится и вдохновение.
А потом хочется встретить рассвет, стоя на холме. Нужно будет одеться потеплее, выйти из дома, пройти всего пятьсот метров, взобраться на маленький холмик и встречать рассвет, зябко кутаясь в пальто или куртку. А потом почувствовать чьи-то руки в волосах, дыхание на шее. А потом обнаружить там след от поцелуя.
А потом хочется неспешно брести домой, держа кого-нибудь за руку и рассказывать какие Райские видения я видела в восходе...
А еще хочется, чтобы меня обняли. Бывают такие приступы панического страха, что меня больше не обнимут и я бегу к маме в комнату и прошу ее меня обнять. Но когда я одна, страх перерастает в нечто огромное, что зависает в воздухе и это можно потрогать руками. Тогда беру в руки плюшевую игрушку и обнимаю ее. Становится грустно и смешно от своих действий и мыслей.
А еще хочется смотреть по ночам фильмы Вонга Кар Вая и пить чай с жасмином или корицей, кутаясь в плед и изредка смотреть через запотевшее окно на улицу. А там соседний дом будет светить мне светом лампочек, которые искажаясь и преломляясь сквозь капли воды на стекле будут казаться мне необыкновенно огромными звездами, что висят как яблоки на древе, прямо за моим окном.
А еще хочется слушать джаз под мерные удары железных капель дождя по подоконнику. И вертеть в руках ручку, думая о том, что так хочется написать. И писать, писать, писать, изредка отвлекаясь на шум дождя. Словно проверяя не кончился ли он. Потому, что когда кончится дождь, кончится и вдохновение.
А потом хочется встретить рассвет, стоя на холме. Нужно будет одеться потеплее, выйти из дома, пройти всего пятьсот метров, взобраться на маленький холмик и встречать рассвет, зябко кутаясь в пальто или куртку. А потом почувствовать чьи-то руки в волосах, дыхание на шее. А потом обнаружить там след от поцелуя.
А потом хочется неспешно брести домой, держа кого-нибудь за руку и рассказывать какие Райские видения я видела в восходе...