Уже давно я влюблена в Маяковского. Почему нам никогда его не преподавали в школе так, чтобы мы могли понять это вырванное из груди, еще трепещущее сердце. Почему нам не показали этого «бесценных слов» транжиру и мота?
Нашла у себя в документах по учёбе отличный анализ стихотворения «Лиличке!», который готовила на экзамен. Анализ взят из монографии (жаль, что я забыла написать из какой, а теперь не вспомню) и лишь частично мной доработан. Пусть будет здесь. Может кому-нибудь пригодится...
Владимир Маяковский «Лиличка!». Опыт анализа.Владимир Маяковский «Лиличка!». Опыт анализа.
«Лиличка!» – название-выкрик. Больше ни одного восклицательного предложения в тексте из 40 стихов, разбитых на строчки разной длинны, нет, но отчаянием дышит каждое слово, внешняя сдержанность только усиливает это ощущение.
Уже первые две строчки говорят нам о концентрации страдания лирического героя. «Комната – глава в кручёныховском аде» - это отсылка к поэме товарищей Маяковского по футуристической группе А. Крученых и В. Хлебникова «Игра в аду». Отсутствие воздуха, задымленность комнаты – это аллюзия на ад, но настоящий ад – состояние лирического героя. Он еще помнит, как все начиналось, помнит, как «впервые» руки её «исступленный, гладил». Не просто с нежность, не просто с любовью лирический герой прикасался к рукам героини, а исступленно, т.е. прибывая в величайшем душевном волнении, в крайнем возбуждении. Но сейчас у неё «сердце в железе», и герой опять может оказаться снаружи, если она его выгонит «изругав». Сердце в железе – апогей холодности и бесчувственности.
В следующей строке эпитет «мутной» сменил первоначально появившийся в рукописи «жуткой», жути меньше не стало, ведь в передней все покажется мутным от проступающих слез лирического героя. Гипербола «сломанная дрожью» означает не физическую, а самую острую душевную боль. О том же говорит сначала двучленная, потом трехчленная градация следующих двух стихов: «Выбегу, / тело в улицу брошу я. // Дикий, / обезумлюсь, / отчаяньем иссечась». В этих стихах происходит не только градация, но и усложнение, углубление эмоционального плана стихотворения. Но в это же время лирический герой не держит обиды и зла на любимую, говоря ей: «дорогая, хорошая». А в укороченной форме «дай» нам слышится мольба о том, что можно подарить, дать в дар. Этим «дай» лирический герой умоляет героиню переменить решение и не покидать, хоть и говорит обратное «дай простимся сейчас».
Поэт говорит о такой любви, от которой и любимой не скрыться («это тяжкая гиря ведь - // висит на тебе…»). Здесь любовь имеет непривычный образ гири, абсолютно материальный, тяжелый, тянущий. Но тут же герой надламывается и просит только о внимании к его «последнему крику», в котором хочет «выреветь//горечь обиженных жалоб». Строфа не самая удачная, слишком отзывающаяся футуристическим стремлением к деформации речевых норм ради самой деформации (не жалобы обижены, обижен сам герой!), но обычное «обид и жалоб» в данном контексте звучало бы совсем банально.
Далее идут сравнения лирического героя с двумя сильными, большими животными, которым тоже нужен отдых, и, как не странно, с поэтом. Герою не дано всех тех возможностей, которыми они все пользуются, потому что для него нет фактически ничего, кроме любви бесконечно дорогой женщины. Лишь в заглавии стоит её имя, в стихах она только «ты» вбирающие в себя буквально всё дл героя. И бык и слон могут уйти, а поэт даже «любимую на деньги б и славу выменял», т.е. и муку может сделать выигрышной.
Возникает и весьма нередкий у Маяковского мотив самоубийства. Он перебирает три варианта, сразу их отвергая, но в этом нельзя видеть никакого жизнеутверждения, потому, что есть кое-что и пострашнее, самый острый нож: «Надо мною, / кроме твоего взгляда, // не властно лезвие не одного ножа».
Герой, ради той, которую «короновал», свою «душу цветущую любовью выжег». Перед нами образ всесжигающей и даже разрушающей любви, которая выжигает душу, а не созидает. Отсюда и сухие листья слов, словно выжженные, которые вряд ли заставят остановиться, жадно дыша, и заброшенные книжки (автор все-таки вспоминает о себе как о пишущем человеке): ее «суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек».
Измученный, страдающий герой не винит любимую ни в чем и тем более не охладевает в своем чувстве. После пробела в середине последнего четверостишья самые последние слова «письма» - прощание с ней, может быть навсегда, переполненное нежностью и любовью: «Дай хоть/ последней нежностью выстелить// твой уходящий шаг. Шаг любимой для поэта настолько дорог, что он готов выстилать её путь нежностью.
Деформация речи здесь не останавливает внимание на себе самой, шаг любимой неизменно дороже пути. Того, по чему можно уйти и что можно в неметафорическом смысле «выстелить».
Искренность и сила переживания в стихотворении «Лиличка!» переданы изощренной стилистикой, прихотливой ритмикой, уже вполне «маковскими», искусно изобретенными рифмами выел – впервые, железе – влезет, изругав – рукав, иссечать – сейчас, вОдах – отдых, песке – и с кем, выменял – имени, короновал – карнавал и т.д.
Все стихотворение пронизано чувством неизбежного расставания, отчаянием и безмерной, всепоглощающей любовью и нежностью. Очень показательна для этого стихотворении другая строка Маяковского «окровавленный сердца лоскут», именно его поэт нам не боясь демонстрирует и именно этот страшный и прекрасный образ мы можем видеть через строчки стихотворения._______________________________________
Кстати, пока писал это сообщение, у нас опять произошло землетрясение. Сегодня меньше баллов, чем вчера. По ощущениям баллов 5. А я сидел и смотрел, как плещется чай в прозрачной кружке... Пришлось опять успокаивать маму.
@музыка:
Что-то из классики в обработке... Ах, как плачет эта скрипка...
@темы:
Полка с учёбой,
Полка с анализами стихотворений