ЧТО знает о Чайковском среднеинтеллигентный человек? Что звали его Петр Ильич, что написал он балеты «Лебединое озеро», «Щелкунчик» и оперу «Евгений Онегин». Еще — что он вроде бы придерживался «нетрадиционной ориентации» и, кажется, покончил жизнь самоубийством. Если первое и второе сомнению не подлежит, то последние положения вызывают споры даже среди исследователей жизни и творчества великого композитора. Новый взгляд на старую дискуссию предлагает президент Московской психотерапевтической академии Михаил БУЯНОВ.
Композитор глазами психиатра
проникнуться— ПОХОЖЕ, полемика о половой ориентации Чайковского зашла в тупик из-за отсутствия новых данных на этот счет. У вас они есть?
— Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сперва разобраться в личности Чайковского. К несчастью, он обладал, как говорят психиатры, психастеническим (тревожно-мнительным) характером. У таких людей имеется несколько доминирующих свойств. В первую очередь это постоянное самокопание в сочетании с самообвинениями. Они все время анализируют свои поступки, видят их в мрачном свете и склонны преувеличивать собственные недостатки, раздувая их до размеров порока. В многочисленных письмах Чайковского едва ли не на каждой странице можно встретить фразы типа «мои пороки», «моя порочная натура», «я мерзкий», «я гадкий» и т. д. Это постоянное самобичевание — не блажь. Это патология.
Кроме того, есть у психастеников еще одна черта. Это ипохондрия — они ищут (и, как правило, находят) у себя всяческие несуществующие болезни и от этого любят «ходить по врачам». Вот и Чайковский часто обращался к медикам, причем не всегда хорошим. Но с психиатрами ему повезло: Чайковского консультировали даже звезды тогдашней психиатрии Иван Балинский и француз Теофиль Д.Аршамбо. По причинам врачебной этики они не оставили подробных воспоминаний о своем великом пациенте. Тем не менее даже сейчас кое-что восстановить можно. Они читали лекции студентам, вели дискуссии с коллегами. Все данные о состоянии здоровья Петра Ильича, которые я здесь привожу помимо его самоописаний, — из этих источников. Точно можно сказать, что в медицинских, в том числе психиатрических кругах никаких разговоров о гомосексуализме Чайковского не ходило. Более того: при его жизни подобное обвинение вообще не выдвигалось.
Пришла пора — и он женился
— В ДОКАЗАТЕЛЬСТВО гомосексуальности Чайковского почему-то приводят факт его неудачной женитьбы. Сам Петр Ильич иначе как «катастрофой» ее не называл…
— Среди многочисленных гениальных черт Чайковского таланта к семейной жизни у него не было. В возрасте 37 лет он женился на Антонине Милютиной, которой тогда было 16. Представьте: в зрелого, сложившегося старого холостяка влюбляется студентка, весьма экзальтированная особа. Она изводила Чайковского письмами и разговорами на единственную тему: «Если вы на мне не женитесь, я покончу с собой».
В принципе Чайковский понимал, что с холостым образом жизни когда-то надо прощаться. До свадьбы он писал, что «надо жениться», «продолжить род» (кстати, после распада брака он писал то же самое). Чайковский вряд ли любил Антонину, но пошел у нее на поводу. И зря! Более неудачного сочетания характеров и придумать-то сложно. Союз с женщинами истерического темперамента категорически противопоказан тревожно-мнительным людям. Можете себе представить семейный союз князя Мышкина и Настасьи Филипповны? Это как раз тот самый случай…
Чайковские прожили вместе всего несколько дней. Про их интимные отношения никаких данных нет. Про развод российские газеты, естественно, писали, а вот про гомосексуализм — ни слова.
Как всегда, Чайковский во всем обвинил себя. Его отчаяние было столь велико, что тогда, единственный раз в жизни, он был на грани самоубийства (даже топиться пробовал). Заработал воспаление легких и впал в тяжелую депрессию. А Милютина вскоре попала в психиатрическую больницу и пробыла в ней до конца жизни. Между прочим, за все эти годы про «Петю» она не сказала ни одного плохого слова.
Самоубийство, которого не было
— СУЩЕСТВУЕТ гипотеза, что Чайковский умер, намеренно выпив воды с холерным вибрионом. Довольно нелепый способ уйти из жизни, не так ли?
— Никакого самоубийства и не было, это все слухи да сплетни. Среди психастеников практически не бывает самоубийц! У Чайковского, напротив, была танатофобия — навязчивый страх смерти. Он запрещал в своем присутствии даже произносить это слово. От холеры, кстати, умерла мать композитора. Умерла буквально в одночасье у него на глазах (Чайковскому было 14 лет). Чтобы избавить от интоксикации, ее положили в теплую ванну, где она скончалась. Поэтому Чайковский, когда сам умирал от холеры, запретил делать с собой то же самое.
В позапрошлом веке каждые 7 — 10 лет в Петербурге случались эпидемии холеры. Умирали по 100 — 200 человек — в первую очередь те, кто страдал разными желудочными расстройствами. А у Чайковского как раз был катар желудка, как это заболевание тогда называли. Звучит зловеще, на самом же деле это, скорее всего, затянувшийся дисбактериоз (нарушение кишечной флоры), который в наши дни лечится, причем часто за неделю. В XIX веке катаром мучались многие — например, Чехов и Толстой. Кстати, оба были хорошо знакомы с Чайковским, переписывались. И Толстой, который терпеть не мог гомосексуалистов, про Чайковского ничего такого не говорил и не писал.
Слухи начали появляться только в начале ХХ в. Сперва их авторами были две сестры по фамилии Пургольд, одна из которых хотела выскочить за Чайковского, а вторая — за Мусоргского. Но композиторы их отвергли. В 80-х годах эмигрировавшая из СССР музыковед А. Орлова собрала и систематизировала эти сплетни и запустила их через американские СМИ. Старые и новые обвинения объединяет одно: они построены на предположениях, что неудивительно. Прямых-то доказательств нет!
Да, младший брат Петра Ильича Модест, возможно, действительно был гомосексуалистом. Но у Чайковского кроме него было 4 брата и сестра, которые были стопроцентными гетеросексуалами и оставили немалое потомство. Да, Чайковский действительно вращался в «голубой» среде, но другой-то попросту не было! Династия Романовых вырождалась, как и вся верхушка общества. Дядя царя Сергей Александрович (убитый позднее бомбой эсера Каляева) и другой великий князь Константин Константинович (неплохой поэт, писавший под псевдонимом К. Р.) были бисексуалами и не стеснялись этого. Ну и что? А министр финансов Витте, писатель Горький и император Александр III, которых Петр Ильич тоже прекрасно знал, не были. Да и не о том речь.
Чайковский прожил всего 53 года, но за это время очень много написал. Он много гастролировал — объездил весь Старый и Новый Свет, всю Российскую империю. Говоря по-современному, Петр Ильич был трудоголиком. И мечтал он всю жизнь вовсе не о блондинках (и уж тем более не о блондинах), а о том, чтобы никто ему не мешал побыть в одиночестве с его любимым роялем. (С)
Пётр Ильич Чайковский
Гомосексуальность Петра Ильича Чайковского (1840—1893), которую разделял его младший брат Модест, была «семейной». Училище правоведения, в котором учился композитор, славилось подобными традициями, его воспитанники имели шуточный гимн о том, что секс с товарищами гораздо приятнее, чем с женщинами. читать дальшеДаже скандальный случай, когда один старшеклассник летом поймал в Павловском парке младшего соученика, затащил его с помощью товарища в грот и изнасиловал, не нашел в Училище адекватной реакции. На добровольные сексуальные связи воспитанников тем более смотрели сквозь пальцы. Близкий друг, а позднее сожитель и любовник Чайковского поэт А. Н. Апухтин (1841—1893), равно известный за свои стихи и за свою невероятную тучность (по крайней мере еще один из любовников композитора превзошел Апухтина по дородности. У Чайковского, по-видимому, была склонность к толстякам), всю жизнь отличался этой склонностью и нисколько ее не стеснялся. Апухтинские стихи были положены на музыку несколькими композиторами, включая Чайковского, но, несмотря на их большую популярность в конце прошлого века, теперь онм кажутся сентиментальными и старомодными. В 1862 г. они вместе с Чайковским оказались замешаны в гомосексуальный скандал в ресторане «Шотан» и были, по выражению Модеста Чайковского, «обесславлены на весь город под названием бугров». После этого композитор стал осторожнее. Желая подавить свою «несчастную склонность» и связанные с нею слухи, Чайковский женился, но его брак, как и предвидели друзья композитора, закончился катастрофой, после чего он уже не пытался иметь физическую близость с женщиной. «Я знаю теперь по опыту, что значит мне переламывать себя и идти против своей натуры, какая бы она ни была». «Только теперь, особенно после истории с женитьбой, я наконец начинаю понимать, что ничего нет бесплоднее, как хотеть быть не тем, чем я есть по своей природе».
В отличие от Апухтина, Чайковский стеснялся своей гомосексуальности, и вообще о его интимной жизни известно мало (об этом позаботились родственники и цензура). Однако мнение, что он всю жизнь мучился этой проблемой и что гомосексуальность в конечном итоге довела его до самоубийства, не выдерживает критической проверки. При всех трудностях своей жизни, которые лишь отчасти были связаны с его сексуальностью, Петр Ильич был жизнерадостным и имеете с тем религиозным человеком, идея самоубийства была ему глубоко чужда.
Романтический миф о самоубийстве композитора по приговору суда чести его бывших соучеников за то, что он якобы соблазнил какого-то очень знатного мальчика, чуть ли не члена императорской семьи, дядя которого пожаловался царю, несостоятельна во всех своих элементах. Во-первых, исследователи не нашли подходящего мальчика. Во-вторых, если бы даже такой скандал возник, его бы непременно замяли, Чайковский был слишком знаменит и любим при дворе. В-третьих, кто-кто, а уж бывшие правоведы никак не могли быть судьями в подобном вопросе. В-четвертых, детально известные обстоятельства последних дней жизни Чайковского восстают против этой версии. В-пятых, сама она возникла сравнительно поздно и не в среде близких композитору людей. Как ни соблазнительно считать его очередной жертвой самодержавия и «мнений света», Чайковский все-таки умер от холеры.
***
В классической гей-новелле Е. М. Форстера "Морис", написанной в 1913 году, но не публиковавшейся до 1971 года, эксцентричный и замкнутый в себе герой повествования сталкивается со своим скандально известным другом Рисли на концерте, где должна состояться премьера последней симфонии Чайковского.
"Symphonie Pathique", - игриво произнес Рисли.
"Symphony Pathetic", - поправила его Филистина.
"Symphonie Incestueuse et Pathique". И он рассказал своему юному другу о том, что Чайковский влюбился в своего собственного племянника и именно ему посвящен этот шедевр. "Я надеюсь увидеть здесь сегодня весь лондонский свет. Это же восхитительно!"
"Странные вещи можно услышать от тебя", - сказал насупившись Морис... Но как-то раз, будучи в библиотеке, он взял в руки томик биографии Чайковского. Эпизод, касающийся женитьбы композитора, для непосвященного читателя был бы проходным, но Мориса он заставил содрогнуться. Он-то понимал, какого рода это была катастрофа...
На следующих страницах книги перед ним предстал "Боб" - прекрасный племянник, к которому после нервного срыва тянется душой Чайковский и в ком он находит силы для духовного и музыкального возрождения. Он увидел не предмет биографического исследования, а живого человека, и эта книга оказала ему неоценимую помощь в литературной работе.
П.И.Чайковский родился 7 мая 1840 года в городе Воткинске, где его отец служил государственным управляющим на шахте. Еще в раннем детстве Чайковский проявил замечательную музыкальную одаренность, хотя родители не поощряли его талант, опасаясь, что музыка излишне перевозбуждает и без того нервного подростка.
В 1848 году семья переехала жить в Москву и затем в Санкт-Петербург, где Чайковский в 1850 году поступил на подготовительное отделение Школы юриспруденции. Музыка занимала отнюдь не первое место в программе занятий, а тем временем Чайковский всей душой полюбил оперу, которую посещал каждый раз, когда имел свободное время, что в итоге оказало глубокое влияние на формирование его музыкального вкуса. Он был несчастлив в годы своей учебы в школе - как провинциал он подвергался постоянным насмешкам, а в 1854 году его хрупкая психика получила сокрушительный удар - его мать скончалась от холеры. Пребывая в душевном расстройстве, не только из-за внезапной смерти матери, но и из-за безразличия отца, четырнадцатилетний Чайковский написал свое первое музыкальное произведение.
В 1862 году он поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию, и уже в 1865 году ему была предложена преподавательская должность. На будущий год с ним произошел нервный срыв, когда он писал прославившую его Первую симфонию ("Зимние фантазии"). Однако он сумел преодолеть психологическую надломленность и продолжил работу. В середине 1870-х годов у него был непродолжительный роман с женщиной, что явилось причиной нового нервного потрясения.
В 1876 году Чайковский начал странную и обильную переписку с богатой вдовой по имени Надежда фон Мекк. Она была страстной поклонницей его таланта и обеспечивала спонсорскую поддержку, что позволило ему оставить преподавание и целиком сосредоточиться на композиторской деятельности. Между ними была платоническая дружба (часто совершенно необоснованно романтизируемая комментаторами, отчаявшимися найти гетеросексуальную любовь в сложной биографии Чайковского), но со временем Чайковский начал замечать, что все эти бесконечные душеизлияния стали его раздражать. Результат их встречи можно было предсказать.
Испытывая постоянные мучения из-за своей гомосексуальности и поддаваясь давлению общественных устоев, Чайковский в 1877 году женится на одной из своих студенток, которая была просто без ума от него. Супругом он, однако, оказался неважным: настойчивые сексуальные притязания жены привели его в итоге к попытке самоубийства. Редкая возможность наслаждаться радостями жизни выпадала ему лишь в периоды летнего отдыха в доме своей сестры в Каменке на Украине. Но и здесь его душа не находила покоя. Он безнадежно влюбился в своего четырнадцатилетнего племянника Боба (Владимира) Давыдова с одержимостью, описанной в дневниках:
1 мая 1884 года. Сегодня играл дуэты с моим несравненным, очаровательным идеалом Бобом, к его полному восторгу.
22 мая. Все время, когда я не работаю или не прогуливаюсь (а во время прогулок мой мозг тоже работает), я начинаю тосковать по Бобу и чувствовать себя одиноким. Я даже страшусь того, как я его люблю.
31 мая. Все время после обеда я неразлучно был рядом с моим прекрасным, несравненным Бобом; вначале он стоял, грациозно облокотившись на перила балкона, - такой обворожительный, томный и что-то щебетал о моих сочинениях.
3 июня. Странное дело. Я ужасно не хочу уезжать отсюда. Думаю, что все это из-за Боба.
Есть основания полагать, что в дальнейшем отношения Боба с композитором перешли грань чисто платонических.
Несравненный, очаровательный Боб покончил с собой в 1906 году в возрасте 35 лет.
В периоды между эмоциональными кризисами, нервными срывами и тяжелыми запоями Чайковский тем не менее с неистовой энергией писал восхитительную музыку: шесть симфоний, концерт для виолончели с оркестром и три фортепианных концерта, оперы "Евгений Онегин" , "Пиковая дама" и, конечно же, прославленные балеты "Лебединое озеро" , "Спящая красавица" и "Щелкунчик".
В августе 1893 года он закончил свою последнюю работу - Симфонию № 6, В-минор ("Патетическую") и посвятил ее Бобу. 28 октября он сам дирижировал на первом ее исполнении. Будучи убежден в том, что эта симфония - шедевр, венчающий его творчество (и время показало, что он был прав), Чайковский был крайне расстроен холодной реакцией публики на премьере. Через шесть дней после этого, 2 ноября 1893 года, он умер. В своем завещании Чайковский назвал Боба своим единственным наследником.
Официальная версия, объявленная братом Чайковского Модестом, который, кстати, тоже был геем, гласила, что композитор стал жертвой эпидемии холеры в Москве - неосмотрительно выпил стакан некипяченой воды. Эта версия, однако, всегда порождала много вопросов, и уже сразу после смерти Чайковского ходили слухи, что он покончил жизнь самоубийством. В последнее время на свет появился ряд свидетельств того, что Чайковский мог быть вынужден отравиться, чтобы избежать назревающего скандала из-за своих сексуальных отношений с юным племянником герцога Штенбока-Фермора, имеющего родственные связи с императорской семьей. В России XIX века такой скандал означал для Чайковского лишение всех прав, ссылку в Сибирь и несмываемый позор.
Чайковский был одним из величайших композиторов всех времен и народов. Хотя сейчас мы уже знаем о том, что многие из великих композиторов были, судя по всему, геями - Арканджело Корелли, Джордж Фридрих Гендель, Франц Шуберт, а возможно, и Людвиг ван Бетховен (его странная привязанность к племяннику легла в основу сюжета фильма режиссера Поля Морриссея), - именно Чайковский был человеком, чьи гомосексуальные пристрастия стали широко известны. Эпизод из книги Форстера "Морис" свидетельствует о том, что трагическая жизнь Чайковского и его мученически рожденная музыка во все времена были неразрывно связаны с жизнью гей-сообщества - этой скрытой от посторонних глаз системой знаний, которая поддерживала нас в течение долгих, мрачных лет молчания и скрытности. Это было словно произнесенное шепотом, утешающее напоминание - "Он был одним из нас". (С)
ГЕНИЙ И ЗЛОГЕЙСТВО
Оперная певица Галина Горчакова недавно огорчилась по ТВ на предмет засилия на наших оперных подмостках секс-меньшинств. И эта горечь примадонны, певшей в «Пиковой даме» Чайковского с Пласидо Доминго, меня слегка поставила в тупик. Как могут вообще какие-то меньшинства – а тем более такие, с ее слов, страшно ранимые – давить на большинство?
дочитать
Но они давят – и все крепче, судя по волне их уличных и теле-демонстраций. Орут: свобода геев – чуть не главный признак демократии и человеческой культуры. Великий гей Чайковский – бог и гордость нашего оперного и балетного искусства! Самый публичный гей эстрады Боря Моисеев свое шоу назвал «Щелкунчиком» – с задним подъездом к автору одноименного балета. И здравомыслящие люди здесь теряются в ответе, а мыслящие не так здраво просто пытаются в порядке естества громить те гей-парады.
Но в интеллектуальный век бить можно только интеллектом, и вот что мне хотелось в этом отношении сказать.
Чайковский, перво-наперво, был не великим геем, а великим композитором. Что он был геем, я вообще не верил, пока не прочел его интимные письма к младшему брату Модесту. Просто не мог вообразить, чтоб автор самых вдохновенных сочинений о любви и самой, может быть, великой в мире любовной арии «Прости, небесное созданье» был любовным извращенцем.
Но эти письма беспощадно повествуют о его недуге, который он, больной на плоть, но не на голову, считал не только за недуг, но и за страшный грех. Терзался им ужасно – и больше всего в ужасе за брата с тем же генетическим пороком. Мучительно пытался исцелиться, дабы дать спасительный рецепт и брату – для чего даже вступил в брак со своей поклонницей. Но из описания его попытки первой брачной ночи с женщиной видно, что его природе это было так же непосильно, как натуралу коитус с мужчиной.
Но потому, что он носил в себе два полюса – высший дух общечеловеческого и тяжкий противоестественный порок – он и стал великим композитором. Трагедия, которая разорвала его напополам, закончилась 6-й симфонией, самым великим в мире плачем по любимой жизни, хоронимой непреодолимостью смертельного греха. И его гений, жаждавший естественной любви, создал о ней непревзойденные мотивы – так безногий стократ сильней и жгучей, чем ходячий, грезит о блаженстве бега.
Но его псевдонаследники стараются сегодня навязать нам не его любовь к святыне, мощно оттененную его трагическим пороком, а сам этот порок. Конечно, когда он природен, а не скверный плод любовного обжорства, то заслуживает всяческого человеческого снисхождения. Но дико и нелепо было б затевать парад гриппозных с лозунгом «За птичий грипп!» Или с того, что основоположник стихотворчества Гомер был слеп, открыть в литинституте курсы по выкалыванью глаз.
Однако нынешняя гей-пропаганда именно что-то подобное и хочет вбить в утратившие положительные идеалы головы. И был бы жив Чайковский, думаю, сгорел бы со стыда от зажигаемого его именем порочного парада. Ибо он изжег свой дух в трагической борьбе против вселенского греха – а не его паскудной пропаганды ради.
Но нынче уже всем довольно ясно, почему та или иная гармонь поет. Лишь потому, что кто-то, наподобие фон Мекк, заочной спонсорши Чайковского, любит и продвигает гармониста. Сегодня в имманентно существующей, лишь видоизмененной войне наций за свое место под солнцем на первый план выходит прагматический расчет. В Америке, умеющей считать все лучше нас, опубликовано, сколько, до цента, стоит убить из автомата, пушки одного врага. Почем локальная война и геополитический конфликт. И во что в этом агрессивном плане эффективней всего капитальные вложенья.
Гей-меньшинство – один из адресатов этих инвестиций, наравне с другими: сектами саентологов, свидетелей Иеговых, имеющих свой центр под крышей стратегической разведки США. Чем в нашем случае сильно любое меньшинство? Одним: своей сплоченностью. У натуралов, традиционных обитателей нашей земли нет повода к соединению в пучок какой-то ложи, банды, секты. И в этом – самая большая слабость большинства, утратившего в нынешней атомизации сознания свою большую общность целей и заветов. И его рыхлость легко прошибается сплоченной силой всякой кучки – будь она из инородцев или своих мазуриков. Дюжина «конкретных» пацанов сейчас способна держать под собой целый небольшой город – как я это не раз глазами видел на все более раздробленных просторах нашей родины.
И потому желающие додробить нас силы ставят именно на эти кучки, поощряют всякий дробный марш, ведущий неизбежно к вытеснению нас с наших мест. А геи, от которых еще и не родятся дети – вообще лучшие друзья наших врагов. Затем их с щедростью спонсируют сейчас, даря им право заявлять по телевизору: «Я – профессиональный гей! Живу на спонсорскую помощь благодетелей!»
Большой народ, который добывает на житье хребтом, а не гламурной задницей, на ту же помощь, разумеется, рассчитывать не может. И дружных маршей натуралов нет, среди них каждый выживает или умирает в одиночку. Зато гей-солидарность умножает всход бесплодия в стране, верстая в свой порок все больше безголовой молодежи.
Да, человечность, повторяю, требует жалеть калек, строить пандусы для инвалидных тачек и так далее. Святое дело – помочь инвалидам, поскольку инвалид – душа болит! Секс-инвалидам помочь тяжелей всего. Я с ними сталкивался в жизни, одному из них, любовно чуткому к мужскому телу массажисту, обязан спасением своей спины после тяжелой травмы. Но как ответить на их впрямь страшно ранимый, дефективный зов? Не знаю, не Христос-Бог, удирал всегда от этого в кусты. И как бы сам Христос ответил на мольбу несчастного, взалкавшего бы его плоти?
Но строить храм уродству, выводить из сожаления к калекам их право калечить нашу временно, надеюсь, потерявшуюся молодежь – верх безумия. Чайковский, лекарь и болезнь в одной душе, оставил в каждой своей ноте нам завет любить свою великую страну, а не паскудно козыряющую задницу. А что останется, кроме стыда за поклонение позорным идолам, от Бори Моисеева?(С)
Как же много мнений... как много грязи... А кому, собственно есть разница в том был ли Чайковский геем или нет? Прежде всего он был гением музыки.