Странно, но почему-то именно сейчас пишем о детстве так много, как никогда. Мы вообще не очень любим распространяться на эту тему. Хотя бы потому, что это не интересно. Но, все же не стоит забывать, что для нас дневник это не просто способ и средство общения. Это действительно личный дневник.

Как и все дети мы играли на детской площадке перед домом. как и все дети мы имели лучшего друга. Точнее подругу. Но нам, в отличие от многих детей, постоянно приходилось с опаской смотреть на свои окна. Потому, что возле них постоянно сидела бабушка и контролировала все, что я делаю.
В тот день мы не знали, что она приедит раньше обычного. Мы даже не видили как она шла с автобуса, заходила в подезд. Мы с подругой таскали большие камни для того, чтобы построить некое подобие домика. Как на зло бабушка увидила это из окна и позвала меня домой. Точнее приказным тоном заорала, чтобы мы немедленно явились домой.
Она кричала, что я идиотка, что мне приказала подруга и я потащила камень. И никакие мои слабые возражения, что мы его несли вместе и идея придвинуть их к нашему имитированному домику принадлежала именно мне. Мои возражения были встречены еще большим и диким ором. Упреками в том, что я назвала ее лгуньей. Что я тупое бесхребетное существо, в том, что у меня нет своей головы. На крик о том, что это была моя идея я получила затрещину, потом еще одну. Именно в те моменты, когда меня били, когда меня унижали те, кто должны любить, именно в те моменты я нумала: «Мальчишки сильные. Они не плачут, их не бьют. Они сильные. Хочу быть мальчиком». Раз за разом я думала, об этом и раз за разом мне становилось все проще и проже. Даже после того, как меня отлупили резиновой скакалкой, шнуром от чайника, колючим свитером, кассетой для видиомагнитафона, хлопалкой для паласа, военным ремнем и много еще чем. Я стойко переносил все побои. Я не замазывал и не закрывал синяков. Я дралась с парнями, я перестала плакать, я думала что не влюблюсь. И да, довольно долго меня вообще парни не интресовали как предметы воздыхания. Я сними дружила. Я был своим.
Я просто стал мальчиком. Все началось с того, что я думал, что мальчики сильнее.
Постепенно окружающие стали замечать мою «двойственность». Правда большенство называло это «бросаться из крайности в крайность». Мы тоже думали, что это так. В себе разобраться было очень сложно. А теперь это просто я. Теперь это просто мы.
Нет, я не говорю, что мне не за что было давать ремня, но кричать на меня и бить за то, что поставил кефир не на ту полку в холодильнике... Это странно...