Ночь с четверга на пятницу. Так одиноко и грустно, что хочется выть волком. Да, да. Меня словно душит что-то огромное и шершавое. Обвивает мою грудь и медленно-медленно, просто садистски медленно сжимает. Сначала ничего не чувствую, а потом дыхание учащается, а сердце готово выпрыгнуть изо рта на пол. Просто вывалиться грязным бардово-красным еще бьющимся ошметком и самостоятельно ползти куда-то в угол комнеты, туда, где тьма самая черная и жидкая. Я не знаю что это и отчего происходит со мной. Я просто лежу под окном свернувшись калачиком и плачу, прижимая к груди мякгую игрошку. Плачу тихо, совсем наслыно, даже не всхлипываю, лишь противно куксю лицо, отчего оно, наверняка, совсем некрасивое. Поднимаю глаза и сквозь тюль из органцы вижу тусклые точки где-то над соседним домом. Ну а ненависть и презреник к себе только наростают. Что происходит? Что это? Кто здесть?
— Я здесь.
— Кто ты?
— Я это ты? Я это Я...
— Что за чушь ты несешь? Я не понимаю. Я здесь одна.
— А как же я?
— Прекрати! Хватит! Что это? Что со мной происходит?
— Ты задаешь себе вопросы, но боишься их произнести потому, что ты уже знаешь на них ответ. Поэтому они душат тебя.
— Кто они?
— Твои пороки. А может это ответы, или вопросы. Ты должна ззнать, а не Я.
— А кто ты?
— Не знаю.
— Хватит! Хватит! Хватит!
Я почти рыдаю. Тихо, сдавленно. Не понимая что происхоит и с кем я говорю. С собой? Но почему это Я такое чужое? Мне так плохо. Я рассыпаюсь на атомы, потом собираюсь вновь. Что за странное ощущение. Но потом мне кажется, словно я это больше не Я... Не знаю как объяснить... Словно меня засунули в мое тело, которое вывернули наизнанку. Или словно у моей души глаза повернули на затылок и так ее поместили в тело - лицом назад, затылком вперед...
А потом я просто засыпаю.
Проснувшись через некоторое время от холода я стараюсь не думать о сердце, которое я выплюнула, и которое забилось в самый темный угол, о вывернутом теле и душе с глазами на затылке. Я просто ползу на четвереньках к кровати. Так странно ощущать замерзшими ногами тепло собственного тела на ковре. Я такая холодная, словно умерла, а ковер такой теплый, такой живой... Кажется, что он живее меня...