В ночь с 10 на 11 апреля я отвратительно спала. Просыпалась каждый час, ворочалась, словно вошь на сковородке. Где-то около 6 утра я вытянула вверх руки и стала рассматривать из бледном свете от уличного фонаря, который проникает в комнату. Руки были точно такими же, как и 10 апреля 2012 года, ровно такими же, как и 10 апреля 2007 года, и практически такими же, как руки 2000 года (за тем исключением, что стали чуть больше). С другой стороны это были уже другие руки. На них было больше шрамов, они переделали больше дел, они делали то, что раньше им не приходилось делать. Это были всё те же руки, и одновременно немного другие и чужие руки...

11 апреля 2012 года приблизительно в 6 утра я лежала в постели и думала о своих руках, а потом тихо прошептала: «С днем рождения меня». И это было самое важное поздравление. Не от того, что я сама себя поздравила, не от того, что поздравление было сказано с той или иной интонацией. Я даже толком не могу понять почему именно оно было самым важным... А потом я ненадолго уснула.

Проснулась я буквально через час. Поздоровалась с мамой и бабушкой, которые были заняты утренним променадом, получила от них теплые пожелания, которые меня ни чуть не тронули. После моего тихого и немного печального «С днем рождения меня» я совсем не чувствовала, что этот день отличается от каких-то других...

А потом я осталась одна и у меня была уникальная возможность просто наслаждаться одиночеством в пустой квартире. Тишины мне не хотелось, да и настроение было хорошим: впервые за много лет на мой день рождения не было пурги. Солнце, щурившись от собственного сияния, весело разбрасывало снопы лучей во все стороны. Я включила громкую жизнерадостную попсу и размышляла о книге Рэя Бредбери «Вино из одуванчиков», которую закончила читать накануне за полночь.

Первая пара тянулась нескончаемо долго и уныло. Я так и не поняла что такое Лингвопрагматика и для чего она вообще нам нужна, но всю пару делала умный и понимающий вид. А вот на второй паре Антонина Алексеевна как всегда много говорила, делала различные интересные отступления и восхищалась Горьким, людьми и жизнью. Я ей немного завидую. Она очень-очень жизнерадостная и теплая пожилая женщина. Солнце пробивалось сквозь жалюзи в аудитории и ложилось на парты, одногруппниц и Антонину Алексеевну косыми яркими полосами, и я отчего то подумала про смерть. Не свою... Я подумала, что Антонина Алексеевна так давно работает в университете, что кажется, будто она всегда была... А что станет, когда она уйдет из жизни? И мне отчаянно захотелось, чтобы она прожила больше сотни лет и не утратила ни своего солнечного жизнелюбия, ни ума, ни возможности преподавать. Если бы бог спросил меня чего я хочу, я бы пожелала долгой и насыщенной жизни тем, кого люблю, тем, кто делает меня лучше и просто хорошим людям. Например Антонине Алексеевне, Галине Альбертовне, Маме, пану Вишневскому, Ежику и многим другим...

Потом у меня было занятие с Ольгой. Я объясняла ей что такое рынок... Экономику...

А потом приехала домой, встретив по дороге бабушку. Дома уже были мама и отец. Мы посидели за столом, поели, выпили, а потом разошлись. Думаю это день рождения можно признать наискучнейшим днем рождения в мире! И я этому рада. Потому, что в прошлом году мне хотелось устроить резню бензопилой. А вчера... Ни звонков, ни поздравлений (только от некоторых, кто вот уже 22 года знает когда у меня день рождения или тот, кто случайным образом вспомнил). В этом году я совсем не расстроилась из-за того, что меня не поздравляли, от того, что мой телефон не надрывался...

Мне было тихо и спокойно... Солнце жмурилось на небосклоне и само млело от собственного тепла... А где-то в нескольких сотнях километров, над океаном, набирал силу хмурый циклон...


Подарки