Эдип женился на матери случайно, а потом Фрейду понравилась сама идея.
Сейчас небо свинцовое и низкое, и у меня в горле ком, а в носу свербят и чешутся воспоминания о Камчатском лете. О низком, всегда хмуром, недовольном небе. Об упругом мягком сильном ветре с океана, который летом бывал необычайно теплым. Я любила выставлять руки вперед и пропускать сквозь пальцы этот шелковый ветер.
В глазах слезятся воспоминания о холодном, пронизывающем тумане, таком густом, что нельзя было понять, уже дождь или еще туман. В носу намертво засел запах морских водорослей, соли и йода, на зубах — черный песок, в ушах — крик чаек и шум прибоя. И что-то смутное, непонятное и волнительное теснит грудную клетку. Это похоже на тревогу от воспоминаний, которых никогда не было. И от этого состояния хочется выйти из квартиры и куда-то идти. Неважно куда, можно просто вперед. Главное, чтобы в лицо дул ветер, несущий с собой бередящие душу воспоминания и желания. А еще ветер отлично сдувает слёзы.
Меня разрезало. разрубило на «до» и «после». И ничто не будет как прежде. И я не знаю что я чувствую на самом деле. Хочу ли я вернуться? Куда возвращаться, а главное — зачем? Мне нравится город, в котором я живу сейчас. Мне нравится то, что происходит сейчас. Но какая-то часть меня всегда будет принадлежать прекрасным до слез рассветам над океаном, пургам и вулканам, землетрясениям и утопающим в зелени сопкам, хаотично застроенному городу с убогими серыми домами и узкими улицами... Это не вырвать из сердца. Это сильнее, чем первая любовь потому, что это и есть первая и самая сильная любовь. Восторг и детство, разочарование и счастье, слёзы и улыбки, чудеса и люди...
В глазах слезятся воспоминания о холодном, пронизывающем тумане, таком густом, что нельзя было понять, уже дождь или еще туман. В носу намертво засел запах морских водорослей, соли и йода, на зубах — черный песок, в ушах — крик чаек и шум прибоя. И что-то смутное, непонятное и волнительное теснит грудную клетку. Это похоже на тревогу от воспоминаний, которых никогда не было. И от этого состояния хочется выйти из квартиры и куда-то идти. Неважно куда, можно просто вперед. Главное, чтобы в лицо дул ветер, несущий с собой бередящие душу воспоминания и желания. А еще ветер отлично сдувает слёзы.
Меня разрезало. разрубило на «до» и «после». И ничто не будет как прежде. И я не знаю что я чувствую на самом деле. Хочу ли я вернуться? Куда возвращаться, а главное — зачем? Мне нравится город, в котором я живу сейчас. Мне нравится то, что происходит сейчас. Но какая-то часть меня всегда будет принадлежать прекрасным до слез рассветам над океаном, пургам и вулканам, землетрясениям и утопающим в зелени сопкам, хаотично застроенному городу с убогими серыми домами и узкими улицами... Это не вырвать из сердца. Это сильнее, чем первая любовь потому, что это и есть первая и самая сильная любовь. Восторг и детство, разочарование и счастье, слёзы и улыбки, чудеса и люди...
Сижу и слушаю песни из мюзикла «1789, Les Amants de la Bastille» и улетаю. Музыка чудесна, голоса прекрасны, ощущения непередаваемы!
Надо бы провести ревизию по папкам. Но... 90 Гб! Как представлю сколько времени потребуется, чтобы перекопать всё. Но надо. Хотя бы по паре папок в день перебирать, иначе совсем закопаюсь в аудиофайлах.
Пусть у нас все будет в жизни с юмором и любовью!
Ну, оно это... как-то само написалось. 
Вот, Тик не даст соврать, женские просто уебищные. Жизнь боль, все тлен. Пойду выпью чай и спать.